"Донорство должно быть добровольным"

---

К чему привел запрет платного донорства, вероятна ли безусловная сохранность при переливании крови и почему так главен государственный регистр доноров костного мозга поведала «МедНовостям» заместитель гендиректора Гематологического научного центра по трансфузиологии, управляющая отделом процессинга клеток крови и криоконсервирования, к.м.н. Татьяна Гапонова.
Донорская селекция
— Татьяна Владимировна, прошло три года с момента принятия закона «О донорстве крови и ее компонентов», воспретившего платное донорство. Что поменялось за это время?
— После того, как исчезла материальная выгода донорства, началось понижение брака крови из-за выявляемых в ней инфекций. Качество крови чрезвычайно главно для наших пациентов, для которых трансфузионная терапия — неотъемлемая часть исцеления. А потому что требуется чрезвычайно много этих трансфузий, то те опасности, которые несет в себе донорская кровь, множатся. Если пациент даже один разов столкнулся с переливанием крови, то, быстрее всего, он получит от этого отягощения. Но когда это необходимо делать длинное время либо на всю жизнь, то тут трудности сохранности выходят на 1-ый план. И мы считаем чрезвычайно великий фортуной то, что в этом году нам удалось отрешиться от возмездного донорства вполне. То есть, даже в тех вариантах, когда по действующему закону вероятна плата за трудные виды донорства — клеток тромбоцитов либо плазмы, также для привлечения доноров с редкими группами крови.
Наши доноры получают лишь обычную компенсацию на кормление и два дня отдыха, чтоб восполнить свои силы. Кстати, у нас был забавной вариант с донором из Австралии.(По закону, донором быть может иностранец, который зарегистрирован в России наиболее года). Когда он сдавал кровь, донорам выдавался сухой паек — набор различных консервов. И этот австралиец не осмысливал, что такое тушенка, длинно посиживал и глядел на банку. Но когда позже пришел в последующий разов, то попросил выдать ему таковой же паек.
Сегодня процент забракованной крови по инфекционным маркерам посреди повторных доноров сочиняет наименее 1%. Среди первичных — 2-2,5 %. Это ежели не учесть антитела к краткому антигену, который является доп маркером. Если учесть, тогда это 5%. Такое же исследование мы проводили и ранее, работая с иным коллективом доноров, посреди которых было много курсантов, иных групп определенного риска. И тогда выявлялось 13% жителей нашей планеты, которые так либо по другому встречались с гепатитом В. Поэтому так главно, чтоб донорство было не совсем лишь бесплатным, но и добровольным. С курсантами не непрерывно можнож быть в этом уверенным. Человек обязан прийти к нам добровольно не иметь материальной мотивации. Тогда это еще наиболее безопасно.
— Как проверяется донорская кровь?
— Поскольку мы глядим наших пациентов длинное время, то видим почти все отсроченные отягощения трансфузионной терапии. Поэтому чрезвычайно детально проверяем донорскую кровь — шире, чем нам предписывает законодательство. Помимо инфекционных маркеров мы еще отыскиваем антитела к вирусным гепатитам, краткие антигены. Дело в том, что болезнь нередко протекает в тайной форме, и человек сам не знает о том, что переболел вирусным гепатитом. Потом вся кровь еще обследуется способом ПЦР, другими словами, ищется конкретно ДНК вируса.
Это делают даже не во всех странах Европы. Потому что, с одной стороны, стратегия сохранности, а с другой стороны — непрерывно стоимость. Если мы определяем у донора антитела к гепатиту В, то должны снять его с донорства, оповестить его о этом, отбраковать все составляющие. И эта селекция тоже стоит медли и средств. Мы смогли отселектировать доноров, не встречавшихся с гепатитом В, что чрезвычайно главно для наших пациентов, и в этом смысле ощущаем себя довольно уверенно.
Но все одинаково нельзя разговаривать о безусловной сохранности, потому что непрерывно есть опасности, что кровь может нести в себе инфекционные агенты в настолько малом количестве, которое невероятно зафиксировать лабораторными способами. Поэтому заготовленная кровь еще дополнительно обрабатывается, чтоб понизить число бактерий, ежели они там были. Это методики тоже чрезвычайно затратные, но они нам необходимы, как и все, что дотрагивается сохранности наших пациентов.
Презумпция виновности
— Есть еще «входной» контроль доноров. По каким аспектам вы сможете отказать человеку, который пришел сдать кровь?
— Закон регламентирует план обследования доноров, и есть ряд беспристрастных и верно прописанных требований к их здоровью. Кроме ВИЧ, сифилиса, перенесенных вирусных гепатитов, противопоказанием быть может ряд иных болезней, сосудистых состояний, инвалидность той либо другой ступени. То есть, все то, что может представлять опасность для реципиента и самого донора. «Входной» контроль — это осмотр доктора, развернутый анализ крови. Проверяется гемоглобин, лейкоциты, СОЭ, уровень тромбоцитов в крови. Нам главно знать наиболее широкие характеристики, которые разговаривают о том, что, по последней мере, донор быть может донором, и это не испортит ему самому.
Никаких иных формальных оснований для отказа нет. Хотя в мировой практике существует презумпция виновности донора, и доктор может отказать на основании собственной субъективной оценки. В нашем законодательстве такового верховодила нет. Поэтому мы не можем отказать человеку, который пришел со всеми документами, хочет быть донором, трезв и по собственному виду был трезв и вчера, и позавчера. Но желанно, чтоб он был трезв великую часть жизни. Поэтому кроме обязательных черт крови, мы глядим АЛТ — печеночный фермент, который реагирует на какие-то погрешности в диете, в том числе и на употребление алкоголя.
— Как вы поступаете, ежели выявляете социально опасные болезни?
— При выявлении гепатита мы информируем самого донора. Если скрининговые испытания выявляют маркеры ВИЧ-инфекции, мы должны кровь этого донора, конкретно эту пробирку навести в Московский городской центр обслуживания и борьбы со СПИДом. Там ее перепроверяют и присылают нам итог, ежели он отрицательный. Если итог положительный, они теснее сами связываются с донором и приглашают его на доп обследования. Если выявлены маркеры сифилиса, мы должны сказать о этом саму донору и в КВД. Сифилис не передается с донорской кровью, но, окончательно, она все одинаково бракуется.
Минимизация рисков
— В новеньком законопроекте о донорстве крови есть норма о способности переливания компонентов крови без учета группы и резус-фактора. К каким случаям это относится?
— Резус-принадлежность, антиген D несут на себе эритроциты. Поэтому при переливании плазмы и тромбоцитов, ежели донор не иммунизированный, группу крови можнож не учесть. Мы в собственной практике переливаем много тромбоцитов и разумеем, как дефицитная это среда. Она тяжела в заготовке, хранится всего 5 суток, себестоимость разовой дозы тромбоцитов — порядка 25 тыс. рублей. И как поступить, когда пациенту требуется срочное переливание, но нет тромбоцитов его группы?Необходимо отдать докторам право переливать тромбоциты хоть какой группы и узаконить эту функцию. Так, как это изготовлено за рубежом. Я разговаривала о этом с нашим австрийским сотрудником, начальником большого гематологического центра. Он чрезвычайно много говорил о логистике тромбоцитов, о том, что опосля заявки доктор гарантированно получает их в течение 10 минут, что все 100% тромбоконцентратов подвергаются вируспатогенной дезактивации. Мне просто хотелось аплодировать. Но на вопросец, подбираются ли тромбоциты по группе крови, он ответил «нет».
— В чем плюсы раздельного получения компонентов крови?
— Если мы берем у жителя нашей планеты целостную кровь, то все одинаково подвергаем ее лейкофильтрации и позже делим на составляющие. Из 450 мл крови выходит около 40-60 мл взвешенного сплава тромбоцитов. Для переливания тромбоцитов одному нездоровому приходится соединять 5-6 доз, приобретенных от различных доноров, что умножает различные опасности: инфекционные, иммунологические. Поэтому, окончательно, преимущественнее применять аппаратные методики, при которых терапевтическая доза тромбоцитов выходит способом афереза от 1-го донора. Внутри аппарата автоматической сепарации кровь центрифугируется, разделяется на составляющие, тромбоциты поступают в отдельный контейнер, а эритроциты с плазмой ворачиваются донору. Таких циклов традиционно посещает 8-9. При этом аппарат рассчитывает время процедуры, переносимость донора в зависимости от его физических черт и изначального уровня тромбоцитов, с которым он к нам пришел. Но все одинаково это довольно томная процедура, занимает от 1,5 до 2 часов. И мы чрезвычайно признательны нашим неизменным донорам, которые нередко прибывают на такую донацию.
Умные клетки
— А как происходит заготовка и трансплантация стволовых кроветворных клеток?
— Гемопоэтические клеточки — стволовые кроветворные клеточки костного мозга — берутся из плоских костей таза донора в критериях операционной. А мы в донорском центре позже проводим с ими нужные манипуляции — разделение и криоконсервирование костномозговой взвеси. Процедура проводится под эпидуральной анестезией и продолжается минут 40. Специальная игла проходит через надкостницу прямо в самую костную ткань, и шприцем натягивается водянистая часть маленького размера — до 3 кубиков. Затем делается последующий прокол, и берутся последующие 3 мл. При этом на шкуре делается одно отверстие, но саму кость «ковыряют» со всех сторон. Клеток необходимо набрать столько, чтоб нездоровой, для которого это делается, гарантированно восстановился. В среднем — это 1,5 литра костномозговой взвеси.
Донору, окончательно, позже больновато. В области взятия возникают синяки, в 1-ый день может подняться температура, как реакция на саму функцию, появиться анемия. Но все эти симптомы у здорового жителя нашей планеты проходят в течение 3-5 дней не требуют ни госпитализации, ни доп обезболивания. Никаких глобальных осложнений, связанных с эксфузией, нет.
Трансплантация гемопоэтических клеток реципиенту проводится внутривенно, через катетер. Это чрезвычайно разумные клеточки: через 2 часа опосля введения около 30% может пропасть в легкие либо печень, но великая их часть добирается до освобожденных химиотерапией костномозговых ниш, чтоб поместиться там и отдать начало новенькому кроветворению. При этом у реципиента группа крови изменяется на донорскую. На «утрясание» иммунологической ситуации, когда реципиент обязан вполне сдружиться со своим новеньким костным мозгом и теми клеточками, которые он производит, уходит приблизительно около года. Тяжелые иммунологические трудности требуют терапии, наблюдения доктора, и неизменной коррекции ситуации.
— Как подбираются доноры костного мозга?
— В случае схожего донорства это быть может лишь родной брат либо сестра, от одних родителей. Неродственного донора, совместимого с реципиентом на клеточном уровне, отыскать чрезвычайно трудно. Здесь чрезвычайно главно, чтоб донорские клеточки, оказавшись в организме больного, не начали конфликтовать с его иммунной тканью не уничтожили его своим юным и здоровым иммунным ответом. Поэтому, к раскаянию, даже в Германии, где чрезвычайно издавна работает государственный донорский регистр, связанный с мировым, лишь 80% тех, кто нуждается в трансплантации, может отыскать в нем донора.
В России ситуация веско ужаснее, а регистр лишь формируется. Кроме нас доноров типируют в Петербурге, Кирове, Саратове, Челябинске. И мы активно пользуемся их регистрами для собственных трансплантаций. Потому что получить донора в Германии стоит больших средств. Платить надобно даже за сам поиск в базе — эта информация не предоставляется безвозмездно. Плюс надобно еще поехать за ним, брать материал, привезти сюда. С сиим связана целая куча рисков, вплоть до естественных катаклизмов, которые не дозволят впору вылететь. Здесь же трансплантация может покрываться страховкой и быть безвозмездной для пациента. И к тому же, результаты трансплантации клеток из собственного государственного регистра лучше, потому, что мы все чуток больше схожи друг на друга, чем, скажем, на германцев либо еще кого-нибудь.
Мы пытаемся рекрутировать доноров костного мозга посреди доноров крови. Но не извещаем им даже результаты типирования, потому, что им это не надо. Да и возможность того, что ты подойдешь кому-то как донор, чрезвычайно малюсенька. Это таковой прикидочный, твердый анализ, который просто нужен как информационная система. А теснее лекари трансплантологи могут заложить в регистр данные конкретного пациента и поглядеть, есть ли там совместимые с ним доноры. И ежели повезет, опосля прикидочного анализа запрашивают информацию о доноре, уточняют, не поменялись ли его намерения, проводят доп, параллельные с реципиентом исследования. Мы в нашем Центре тоже все протипировались. И не так давно нам сказали, что один наш сотрудник как словно бы совместим с каким-то реципиентом в Питере. Вот мы на данный момент всей станцией переживаем это и ждем конечных заключений.
Ирина Резник

Нашли ошибку?

---