О переменах в системе здравоохранения

Многие страны творили свое здравоохранение, встраивая докторов в систему соц гарантий страны.

Россия пробует решить противоположную задачку — трансформировать административный рынок русского здравоохранения в современный страховой бизнес. Примеры положительного опыта сходственной конверсии учат, что нужна радикальная ломка системы. Но к этому малюсенько кто готов: все приспособились к сложившимся правилам.

Медицинская компания на очах расслаивается. Новая, высшая, страта — федеральные мед центры. В 2014 году было проведено 715 000 операций по статье сверхтехнологичная мед помощь(ВМП), и 53,5% из их приходится на федеральные мед центры. На ВМП было истрачено чуток больше 10% всего бюджета здравоохранения. Средняя стоимость таковой операции — практически 200 тыс. рублей.

 

Остальные обращения за мед поддержкою, а их было более млрд, обходились системе ОМС приблизительно по 1200 рублей.

Эксперты говорят, что, к примеру, из пациентов с ишемической хворью сердца, которым поставлен диагноз и показано кардиохирургическое исцеление, до хирургического стола доходит приблизительно половина. Но большее количество квот было не освоить из-за изъяна профессионалов и деградации первичного звена, где обязана исполняться диагностика. Обладатели квот соперничали за многообещающих пациентов.

Теперь, когда рост бюджета на здравоохранение сменился его падением из-за девальвации, мед центры отыскивают баланс меж подешевевшими квотами и потоком платежеспособных пациентов. Обостряется конкуренция за квоты с региональными мед учреждениями, способными оказывать ВМП.

Бороться есть за что.

Рабочее время у служащих сверхтехнологичных клиник стоит в пять--семь разов дороже, чем у всех других мед тружеников. С учетом совмещений средний работающий доктор "на земле" получает 50-70 тыс. рублей за месяц(в других регионах и 20-30 тыс.). Кардиохирург в идущем в ногу со временем центре может зарабатывать и 200, и 300 тыс. рублей за месяц.

Вероятность того, что в ближнем будущем эти три сословия будут разделять не совершенно лишь лекарей, но и пациентов, довольно высока. ВМП востребует официальной или теневой доплаты от пациента, чего же до заключительного медли нередко удавалось избегать. Богатые и квалифицированные лекари останутся для богатых пациентов, а бедные, не имеющие достаточной практики и превосходного оборудования и медли,— для бедных. Ограничение количества квот, увеличение медли ожидания, дифференциация по качеству исцеления — способов селекции масса. Например, при гемодиализе без доплаты время от времени используют использованные фильтры, что усугубляет результаты процедуры.

Расслоение мед компании регулируется не совершенно лишь структурой административного базара, но и качествами мед обществ.

Так, ограниченное количество обученных и принципиальных профессионалов, ограниченный поток пациентов, который быть может обеспечен первичным звеном (амбулатории и служба быстрой поддержки) и оплачен из бюджета и ФОМС, особые условия формирования и воспроизводства проф обществ дозволяет утверждать,

что может существовать ограниченное количество "аттракторов"(математический термин, означающий притягивающее множество траекторий в фазовом пространстве диссипативной динамической системы)— классных мед центров. И они притянут все имеющиеся денежные и человеческие ресурсы.

Наконец, в-4-х, политики опираются на мед бюрократию и политически и мастерски инфантильное большая часть. Агрессивные и принципиальные мастера — это не электорат.

Модернизация русского здравоохранения в смысле обеспечения народонаселения доступной и сверхтехнологичной мед поддержкою — это задачка, которая не имеет решения и подсказывает рассказ барона Мюнхгаузена, в каком барон вытягивает себя и собственного жеребца из болота, схватившись рукою за собственные волосы.

Казалось бы, "высшее" мед сословие при наличии средств и политической воли могло бы стать "рабочим телом" модернизации всего здравоохранения в последующем, как петровские смешные полки стали базой для новейшей российской армии. Но средств меньше, а проф отбор в "звездные" коллективы, сложившийся на шаге конкуренции за пациентов и ресурсы, может перевоплотиться в корпоративный отбор на последующем шаге, когда фавориты забега будут зафиксированы и инкорпорированы в политический класс.

Лидеры регионального здравоохранения нередко являются депутатами региональных парламентов, членами президентских советов и видными функционерами ОНФ или ЕР. Медицинская компания политически, организационно и институционально встроена в бюрократическую машинку, от модернизации которой сообщество и власть на современном шаге отказались.

 

Поэтому смена элит в здравоохранении, наметившаяся в связи с интенсивным импортом технологий, выдвигающим новейших экспертов на передний план, отложена на неопределенное время.

Спасать жителей нашей планеты и делать средства и карьеру на чужом горе — в неком роде синонимы. Лучше, когда реаниматолог вытаскивает с того света пациента с тяжеленной черепно-мозговой травмой и неясным прогнозом на возобновление здоровья или когда трансплантолог пересаживает органы этого пациента иному нездоровому, спасая тому жизнь?И как смотрится план по кондиционированию доноров для трансплантации?В процентах?Как заказ на "неспасение"?Попытка бюрократизировать медицину не попросту приводит к росту издержек — есть риск выхолостить суть профессии и опустить корпорацию в тот самый мед цинизм, который так страшит обывателя.

Медицинские коллективы, как и хоть какой трудный соц организм, гибридны: проф навыки, используемые технологии, лечебные препараты, дела в коллективе, престиж роли, авторитет фаворита, оборудование, пациенты, история фурроров и неудач — все имеет значение для результата. Любое наружнее действие — к примеру, введение одноканального финансирования, появление ФОМС, страховых компаний, изменение критерий оплаты и закупки новейшего оборудования — на различные коллективы действует по-разному. Происходит расщепление: кто-то уходит в приватный сектор, кто-то преобразуется в бюрократическую компанию, как большая часть амбулаторий, кто-то обучается зарабатывать на погибели или совмещении ставок, кто-то восоздает проф команды в сфере кардиохирургии или реаниматологии, а кто-то становится неподменным одиночкой. Позиция, несущая с собой и высочайший статус, и высочайшие нравственные издержки.

Большинство медработников в амбулаторном звене не совершенно лишь не могут, но не желают делать все, что обязан уметь делать доктор общей практики. И далековато не многие лекари, работающие в стационарах докторами, могут сами оперировать, а те, кто может оперировать, работают далековато не с той интенсивностью, с какой принято работать в США, Европе или на Тайване. Организаторов просто нет — единицы в лучшем случае. То есть дело не совершенно лишь в деньгах.

Для пациентов эффективность российской медицины оказалась практически синонимом эффективности импорта лечебных препаратов, мед оборудования и способов исцеления. Основными инициаторами этого импорта стали способные и принципиальные профессионалы, к примеру кардиохирурги, и руководители, большинству из которых на данный момент по 50-60 лет. Их союзниками и финансовыми партнерами выступили иностранные изготовители лечебных препаратов и оборудования, оплачивавшие стажировки и роль в конференциях. Государство тоже стимулировало импорт, как у него возникли средства на здравоохранение — поначалу на государственный чертеж "Здоровье", позже на реформу здравоохранения, состоящую из внедрения одноканального финансирования через ОМС и модернизации — закупки новейшего оборудования. Программа финансирования ВМП и строительных работ федеральных мед центров — прямое финансирование импорта мед технологий.

Во-первых, обязан быть великий поток пациентов, как в кардиологии.

В-третьих, доктор, который избирает профессию, обязан осмысливать, на что и когда он может рассчитывать. Если есть ради чего же стараться, профессиональные и принципиальные люди выберут конкретно данное направление.

В-четвертых, качество работы обязано оцениваться сотрудниками. Тогда проф и нравственный уровень коллектива будет находиться в положительной обратной связи с проф и нравственным уровнем принимаемых в коллектив новичков. Тот, кто готов много работать и верует в собственные силы, будет стараться попасть в взыскательную и престижную команду.

В-восьмых, итог работы лекарей обязан оцениваться беспристрастно. В кардиохирургии это необыкновенно наглядно. "Либо пациент жив, или пациент мертв". Объективность оценки усиливает меритократию в отрасли.

В-десятых, ограничение ресурсов или потока пациентов провоцирует фаворитов перекрывать перспективы роста молодежи, чтоб не готовить себе соперников. То есть или поток пациентов и экономные ресурсы обязаны быть в мудрых пределах не ограничены, или уровень жизни народонаселения и стоимость комплекса мед процедур подразумевают работу коллектива на вольном базаре. Например, эндоскопическая холецистэктомия развивается из-за собственной эффективности и вполне рыночной цены.

Часть платной медицина появилась как обход очереди за безвозмездной медициной. Это не столько рынок услуг, сколько метод все-же легализовать имущественное неравенство. Поэтому платное здравоохранение нередко различается лишь обслуживанием, но не качеством продукта — лекари и способы исцеления те же, что и в муниципальных ЛПУ.

Конечно, народонаселение пробует без помощи других решать делему - тогда вам поможет - http://cpravki-msk.com/cpravka/spravka-v-bassejn/ .. Во все времена справка для бассейна считалась основным документом, без которого Вы не сможете его посещать. Бассейн — это общественное место с постоянным потоком разных людей.

Там, где официальное здравоохранение развалилось ранее, и "платность" медицины никого не дивит, возникает что-то вроде неформальной земской медицины. В Дагестане медицина развивалась до 70-х годов довольно интенсивно, но позже командные вышины завладели династии, а в 90-е годы ХХ столетия государственное здравоохранение практически умерло. В заключительные годы сельские сообщества в Дагестане приглашают в сельские участковые и районные больницы превосходных, опытнейших лекарей, когда-то издавна уехавших работать из республики в Москву или Сибирь. Им в приватном порядке доплачивают к официальной зарплате, которая в Дагестане чрезвычайно низкая(нередко 8-12 тыс. рублей), 30-50 тыс. рублей за месяц, подсобляют с оборудованием, обеспечивают высочайший соц статус. Так в селении Тлох, в Ботлихском районе Дагестана, возник совершенно хороший по русским меркам травматологический стационар на базе участковой больницы, в который едут за остеопластикой даже из Астрахани. Секрет — возвратился домой травматолог, проработавший всю жизнь в различных русских регионах опосля обучения в Кургане у известного хирурга-ортопеда Гавриила Илизарова.

Если бюджет здравоохранения прошел через собственный максимум в 2013-2014 годах, что остается от здравоохранения при последующем сокращении финансирования?Периферийная медицина продолжит деградировать. Следует ждать коррекции доступности ВМП и оттока обученных кадров за границу, даже как правило в именно такие страны, как Вьетнам и Индия. Если внешнеполитические предпосылки и финансовая конъюнктура сократят мед туризм, то чрезвычайно вероятно перевоплощение ВМП в медицину для бюрократии. Это и в интересах мед компании, так как подразумевает сохранение больших заработков мед элиты и сохранение большинства командных высот за теснее сложившейся номенклатурой. Отчасти институционализация сословий теснее началась: в статью 42 ФЗ "Об основах охраны здоровья жителей нашей планеты в РФ" внесена новенькая часть, дотрагивающаяся "особенностей организации" оказания мед поддержки "лицам, занимающим муниципальные должности...и другим лицам".

Как Россия пробует трансформировать административный рынок русского здравоохранения в современный страховой бизнес Многие страны творили свое здравоохранение, встраивая докторов в систему соц гарантий страны. Россия пробует решить противоположную задачку — трансформировать административный рынок русского здравоохранения в современный страховой бизнес. Примеры положительного опыта сходственной конверсии учат, что нужна радикальная ломка системы. Но к этому малюсенько кто готов: все приспособились к сложившимся правилам. Медицинская компания на очах расслаивается. Новая, высшая, страта — федеральные мед центры. В 2014 году было проведено 715 000 операций по статье сверхтехнологичная мед помощь(ВМП), и 53,5% из их приходится на федеральные мед центры. На ВМП было истрачено чуток больше 10% всего бюджета здравоохранения. Средняя стоимость таковой операции — практически 200 тыс. рублей. Остальные обращения за мед поддержкою, а их было более млрд, обходились системе ОМС приблизительно по 1200 рублей. Эксперты говорят, что, к примеру, из пациентов с ишемической хворью сердца, которым поставлен диагноз и показано кардиохирургическое исцеление, до хирургического стола доходит приблизительно половина. Но большее количество квот было не освоить из-за изъяна профессионалов и деградации первичного звена, где обязана исполняться диагностика. Обладатели квот соперничали за многообещающих пациентов. Теперь, когда рост бюджета на здравоохранение сменился его падением из-за девальвации, мед центры отыскивают баланс меж подешевевшими квотами и потоком платежеспособных пациентов. Обостряется конкуренция за квоты с региональными мед учреждениями, способными оказывать ВМП. Бороться есть за что. Рабочее время у служащих сверхтехнологичных клиник стоит в пять--семь разов дороже, чем у всех других мед тружеников. С учетом совмещений средний работающий доктор "на земле" получает 50-70 тыс. рублей за месяц(в других регионах и 20-30 тыс.). Кардиохирург в идущем в ногу со временем центре может зарабатывать и 200, и 300 тыс. рублей за месяц.Есть еще среднее сословие — приватная медицина. Она доступна среднему россиянину, дозволяет, по последней мере, избегать очередей. Там доктор может зарабатывать 100-150 тыс. рублей. Вероятность того, что в ближнем будущем эти три сословия будут разделять не совершенно лишь лекарей, но и пациентов, довольно высока. ВМП востребует официальной или теневой доплаты от пациента, чего же до заключительного медли нередко удавалось избегать. Богатые и квалифицированные лекари останутся для богатых пациентов, а бедные, не имеющие достаточной практики и превосходного оборудования и медли,— для бедных. Ограничение количества квот, увеличение медли ожидания, дифференциация по качеству исцеления — способов селекции масса. Например, при гемодиализе без доплаты время от времени используют использованные фильтры, что усугубляет результаты процедуры. Расслоение мед компании регулируется не совершенно лишь структурой административного базара, но и качествами мед обществ. Так, ограниченное количество обученных и принципиальных профессионалов, ограниченный поток пациентов, который быть может обеспечен первичным звеном (амбулатории и служба быстрой поддержки) и оплачен из бюджета и ФОМС, особые условия формирования и воспроизводства проф обществ дозволяет утверждать, что может существовать ограниченное количество "аттракторов"(математический термин, означающий притягивающее множество траекторий в фазовом пространстве диссипативной динамической системы)— классных мед центров. И они притянут все имеющиеся денежные и человеческие ресурсы.Вероятность того, что в ближнем будущем эти три сословия будут разделять не совершенно лишь лекарей, но и пациентов, довольно высока На институциональном уровне неудачи реформы здравоохранения(одноканальное финансирование через ОМС, фондодержание и модернизация) отрефлексированы. Во-первых, мед элита не желает реформ, так как ее устраивает статус-кво. Во-вторых, страховой принцип не действует, так как ФОМС административно решает все, что обязаны были с элементами базара решать страховщики, превратившиеся в безответственные перед пациентом бюрократические структуры. Аудит для доктора стал главнее вскрытия. В-третьих, врачи не готовы работать по новеньким правилам, правосудно коря правительство в недофинансировании: в Европе на здравоохранение расходуют 7% ВВП, а у нас — меньше 3%. Дисквалифицированные картонной рутиной труженики сети здравоохранения опасаются конкуренции и ответственности. Наконец, в-4-х, политики опираются на мед бюрократию и политически и мастерски инфантильное большая часть. Агрессивные и принципиальные мастера — это не электорат. В итоге попытка правительства ввести страховой принцип в русское здравоохранение привела к творению эклектичного симбиоза ФОМС и мед подразделений страховых компаний. Слепая рука базара и зрячий "фондодержатель" действуют в одном пространстве. Модернизация русского здравоохранения в смысле обеспечения народонаселения доступной и сверхтехнологичной мед поддержкою — это задачка, которая не имеет решения и подсказывает рассказ барона Мюнхгаузена, в каком барон вытягивает себя и собственного жеребца из болота, схватившись рукою за собственные волосы. Казалось бы, "высшее" мед сословие при наличии средств и политической воли могло бы стать "рабочим телом" модернизации всего здравоохранения в последующем, как петровские смешные полки стали базой для новейшей российской армии. Но средств меньше, а проф отбор в "звездные" коллективы, сложившийся на шаге конкуренции за пациентов и ресурсы, может перевоплотиться в корпоративный отбор на последующем шаге, когда фавориты забега будут зафиксированы и инкорпорированы в политический класс. Лидеры регионального здравоохранения нередко являются депутатами региональных парламентов, членами президентских советов и видными функционерами ОНФ или ЕР. Медицинская компания политически, организационно и институционально встроена в бюрократическую машинку, от модернизации которой сообщество и власть на современном шаге отказались. Поэтому смена элит в здравоохранении, наметившаяся в связи с интенсивным импортом технологий, выдвигающим новейших экспертов на передний план, отложена на неопределенное время. Из-за содержательной и структурной трудности и противоречивости мед обществ здравоохранение — один из самых трудных объектов управления. Во-первых, оценить качество работы доктора нередко может лишь сотрудник, во-2-х, ограниченность ресурсов постоянно противоречит выполнению проф длинна. Два противоположных принципа — подсоблять всем и вполне или лишь тем, у кого есть средства, страховка или спонсор,— превращают принятие каждодневных решений в неизменный выбор меж жизнью и гибелью. Спасать жителей нашей планеты и делать средства и карьеру на чужом горе — в неком роде синонимы. Лучше, когда реаниматолог вытаскивает с того света пациента с тяжеленной черепно-мозговой травмой и неясным прогнозом на возобновление здоровья или когда трансплантолог пересаживает органы этого пациента иному нездоровому, спасая тому жизнь?И как смотрится план по кондиционированию доноров для трансплантации?В процентах?Как заказ на "неспасение"?Попытка бюрократизировать медицину не попросту приводит к росту издержек — есть риск выхолостить суть профессии и опустить корпорацию в тот самый мед цинизм, который так страшит обывателя. Вечная грань меж самопожертвованием и цинизмом быть может тонко отрегулирована лишь коллективом, в каком фавориты владеют высочайшим нравственным и проф авторитетом и где каждый знает стоимость каждому. Для пациентов эффективность российской медицины оказалась синонимом эффективности импорта лечебных препаратов, оборудования и способов лечения Медицинские коллективы, как и хоть какой трудный соц организм, гибридны: проф навыки, используемые технологии, лечебные препараты, дела в коллективе, престиж роли, авторитет фаворита, оборудование, пациенты, история фурроров и неудач — все имеет значение для результата. Любое наружнее действие — к примеру, введение одноканального финансирования, появление ФОМС, страховых компаний, изменение критерий оплаты и закупки новейшего оборудования — на различные коллективы действует по-разному. Происходит расщепление: кто-то уходит в приватный сектор, кто-то преобразуется в бюрократическую компанию, как большая часть амбулаторий, кто-то обучается зарабатывать на погибели или совмещении ставок, кто-то восоздает проф команды в сфере кардиохирургии или реаниматологии, а кто-то становится неподменным одиночкой. Позиция, несущая с собой и высочайший статус, и высочайшие нравственные издержки. Большинство медработников в амбулаторном звене не совершенно лишь не могут, но не желают делать все, что обязан уметь делать доктор общей практики. И далековато не многие лекари, работающие в стационарах докторами, могут сами оперировать, а те, кто может оперировать, работают далековато не с той интенсивностью, с какой принято работать в США, Европе или на Тайване. Организаторов просто нет — единицы в лучшем случае. То есть дело не совершенно лишь в деньгах. Для пациентов эффективность российской медицины оказалась практически синонимом эффективности импорта лечебных препаратов, мед оборудования и способов исцеления. Основными инициаторами этого импорта стали способные и принципиальные профессионалы, к примеру кардиохирурги, и руководители, большинству из которых на данный момент по 50-60 лет. Их союзниками и финансовыми партнерами выступили иностранные изготовители лечебных препаратов и оборудования, оплачивавшие стажировки и роль в конференциях. Государство тоже стимулировало импорт, как у него возникли средства на здравоохранение — поначалу на государственный чертеж "Здоровье", позже на реформу здравоохранения, состоящую из внедрения одноканального финансирования через ОМС и модернизации — закупки новейшего оборудования. Программа финансирования ВМП и строительных работ федеральных мед центров — прямое финансирование импорта мед технологий. Сложные технологии вроде кардиохирургии или нейрохирургии требуют